Современный облик областного центра невозможно представить без работ Владимира Бондарева и Клары Коциенко. Они стали авторами скульптур, мимо которых мы проходим изо дня в день: бюст Александра Грина на набережной, «Ассоль» в районе нижнего пруда у Диорамы, скульптурно-архитектурный комплекс Преподобного Трифона Вятского возле Центральной гостиницы, орлы и химеры на доме купца Булычёва (ныне здание ФСБ), бюст космонавта В. П. Савиных и другие...
В копилке супругов немало идей новых ваяний, которые, возможно, в скором времени будут радовать кировчан и гостей города. А пока эскизы работ ютятся в мастерской художников и ждут своего часа.
- Не так давно в вашей мастерской побывал губернатор Игорь Васильев, на что он обратил внимание?
Клара Коциенко (К.К.): - Игорю Владимировичу понравился эскиз скульптуры Александра Пушкина, где поэт отдыхает на скамье. Губернатор высказал мнение, что такая композиция могла бы появиться возле ротонды в Александровском саду. Однако пока дальше разговора дело не пошло…
- Слышала, что вы планируете поставить скульптуру «Трёх богатырей» на набережной Грина, почему вы решили взяться за васнецовскую тему?
Владимир Бондарев (В.Б.): - Васнецов выразил суть русского духа в этих богатырях. На вопрос, как выразить суть Руси, можно дать один ответ: «Три богатыря» – и всё станет понятно. Это такая концентрация богатейшей нашей истории, что лучше ничего нельзя придумать. Скульптура удачно бы смотрелась на берегу Вятки. Богатыри смотрят за реку, словно их взору представляется вся наша обширная страна! Каждый богатырь что-то символизирует: Илья Муромец - это сила, земля, Добрыня Никитич - дворянство, руководство, Алеша Попович - святость, духовность. Все вместе они составляют образ Руси. Такой памятник может стать оберегом Вятки.
- В вашей мастерской немало работ, которые так и не покинули её пределы: «Бегущая по волнам», «Поляна сказок», композиция на фронтоне Драмтеатра, памятник жертвам политических репрессий…. Вас не расстраивает, что многие из задумок так и остаются нереализованными?
К.К.: - Печалит, что поставили не нашу «Бегущую» (у Диорамы установили работу ижевского скульптора Сергея Бургуа - прим. ред.). У нас гриновская героиня в буквальном смысле «бежит» по волнам, она не тонет, потому что ее держит истинная вера, и она указывает путь к спасению всем терпящим бедствие. Эскизу уже 30 лет. Летят десятки лет, и никто не взялся за её воплощение.
- Между тем, количество скульптур в городе растёт с каждым годом, как вы к этому относитесь?
К.К: - Мы этому очень рады: сколько лет на Вятке не было никакой скульптуры, в городе ничего не устанавливали – и, наконец, стала появляться.
В.Б.: - Другое дело, не все произведения бывают выполнены на высшем уровне мастерства. Разные люди делают. У них разное эмоциональное, духовное состояние, уровень мастерства, художественное видение… Справедливости ради замечу, что даже у признанных мастеров есть неудачные работы. Главное, чтобы в работах была мысль, была идея и высокопрофессиональное исполнение.
- Многие памятники в связи со сменой властей сейчас принято уничтожать... На ваш взгляд, это правильно?
В.Б.: - Не думаю, что это неправильно, эпоха должна оставаться жить в камне и металле.
К.К.: - С другой стороны, лучше пусть страдают камни, а не люди.
- Какую работу вы считаете знаковой для себя?
К.К.: - Преподобный Трифон Вятский. Всё сложилось удачно: и сама скульптура лепилась быстро, и место выбрано замечательно. Конечно, работа над стеной была очень кропотливой: необходимо было изучить архитектуру каждой церкви и точно перенести её в барельеф. Выполняли мы эту работу как послушание и с большой любовью.
В.Б.: - Бюст Александру Грину - тоже одна из лучших работ. А получилось всё довольно спонтанно. Как-то в гости к нам пришли писатель Альберт Лиханов и глава администрации Василий Киселёв. Глядя на наш эскиз «Бегущей» Грина, Лиханов заметил, что Грин - писатель-романтик с Вятки, а ему ничего не воздаётся! Киселёв тут же заявил, что ко дню рождения Грина, 23 августа, необходимо ставить памятник! Это было 29 июня.
Мы ответили, что это невозможно: необходимо минимум полгода - и предложили ко дню рождения заложить камень. На что Киселёв ответил, что его послезавтра могут выгнать, а камень так и останется. В результате мы стали действовать.
К.К: - Володя поехал вырубать камень на Урал, а я работала в мастерской, 40 дней лепила бюст из глины. Ни на минуту не отвлекалась и почти не выходила из мастерской! Ко дню рождения поставили гипсовый вариант, но чтобы он не был белым, решили покрасить. Перед торжественным открытием не спали четверо суток… За час до церемонии бюст погрузили в машину. В этот момент я заметила, что один глаз у Грина белый! Молниеносно вернулась в мастерскую за кистью и краской. Бюст докрашивала на бегу - автомобиль начал отъезжать… Тем не менее, открытие памятника прошло хорошо. Кто-то из молодых ребят не понял, что бюст был сделан из гипса, в результате одна чайка была отломана, мы сразу восстановили, и больше поломок не было.
Затем случился еще один казус. Для того чтобы отлить бронзового Грина, нам требовался его гипсовый вариант. Однако забрать бюст писателя оказалось не так просто: Василий Киселёв настрого запретил: боялся, что скажут люди! В конце концов мы его самовольно сняли, чтобы подготовить к следующему Дню рождения настоящий бронзовый памятник. Как всегда, была невероятная спешка, но для нас это было большим счастьем.
- Насколько мне известно, вы родом из Казахстана, тем не менее ваша любовь к Вятке, её истории безгранична...
К.К.: - Прежде всего, мы ехали на родину Васнецовых, которые более трёхсот лет здесь несли церковную службу, учительствовали, обучались художественному мастерству.
В. Б.: - Вятка - сердце Руси.
- Тяжело ли было привыкать к Кирову после солнечных краёв?
К.К.: - Поначалу очень не хватало солнца. Приехала сюда летом 1971 года, а в то время были дожди и ни одного погожего дня. Не было возможности даже город толком посмотреть! Со временем привыкли, и город стал по-настоящему родным!
- Что скажете по поводу молодёжи, которая занимается скульптурой. Так же ли они горят работой?
К.К.: - Думаю, у кировского художника Максима Наумова хорошо получается. Правда, в беседе он как-то признался, что это тяжёлый вид искусства.
В.Б.: - Скульптура предполагает большой объём чёрной работы. Кроме того, от замысла до воплощения - это колоссальный путь физических трудностей. Живописец сразу работает в материале, а у скульптора всё гораздо сложнее, пока дойдёт до реализации, многое меняется.
- Могли бы вы рассказать о творческих планах?
К.К.: - Планов нет, есть мечты… Хотим, чтобы наши задумки воплотились в жизнь. Каждая наша работа связана с воспоминаниями... К примеру, как шла работа по украшению Драмтеатра. В середине 1980-х здание готовили к очередной партийной конференции, которая была посвящена Всесоюзному съезду. Наш вариант решения фронтона утвердили на градостроительном и художественном советах. Однако приезжий архитектор из Ленинграда города Аракелян, который занимался реставрацией Драмтеатра от нашей идеи не был в восторге: ему хотелось продвинуть «своих людей» и он хотел украсить театр советской геральдикой. Мы ему пытались возразить, что таких символов достаточно на площади - ими увенчан облисполком. Но Аракелян был непреклонен - он не хотел видеть «каких-то тёток» (так он отзывался о музах комедии и трагедии, изображённых на нашем варианте). Вопрос мы стали выяснять с первым секретарём облисполкома КПСС Вадимом Бакатиным. В результате он пришёл к нам в мастерскую. В те времена это было чем-то немыслимым: человек такого уровня сам пришёл к художникам! Взглянув на нашу работу, он отдал ей предпочтение. Однако с реализацией всё затянулось. Вскоре Бакатина перевели на другую службу, следом сняли и Аракеляна, а проект остался эскизом. И мы всё ещё надеемся на его воплощение на фронтоне Драмтеатра.
Художник-постановщик «Танков» Александр Суворов: «Хочу снять фильм о Вятке» 
Антиутопия по-вятски. Как представляет будущее вятский священнослужитель 
Муза не в моде? Чем и на что живут современные художники 
«Без любви нет искусства». Никита Михалков - о современном кино 
С любовью к городу. В Кирове вновь стартовал проект "Пешком по Вятке".