По законам военного времени
Операционный стол, осветительная лампа, медицинские инструменты и американский стерилизатор, прибывший в СССР по ленд-лизу – так выглядит реконструкция операционной эвакогоспиталя в музее.
Медицинское оборудование в те годы было довольно примитивным, но при этом дефицитным. Медсестра госпиталя № 3165 п. Ленинское Анна Ивановна Мазурова вспоминала: «В госпиталях была строгая дисциплина. Это касалось всех. Например, дежурные сёстры несли полную ответственность за сохранность имущества. Градусник (медицинский термометр) стоил 75 рублей. Если он разбивался, эту сумму должны были возмещать сёстры. За утерянный халат нужно было платить в двенадцатикратном размере...»
Соседнее помещение – это палаты госпиталя. Кровати, подушки, одеяла, тумбочки, шахматы, книги.
«В карты нельзя было играть, – рассказывает лектор-экскурсовод Сергей Березин. – А вот шахматы и домино поощрялись. Каждый день библиотекари из Герценки развозили по городским госпиталям книги и газеты. Солдат должен был быть в курсе происходящих в стране событий. Обязательно в госпитале был патефон или приходил баянист. В обязанность медсестёр входило написание писем за солдат, которые не могли это делать самостоятельно».
Напротив «операционной» располагается реконструированный кабинет начальника госпиталя. Портрет Сталина, печатная машинка, телефон, портсигар – типичный интерьер военных лет.
«На свою жизнь не рассчитывал»
Работа медиков в военные годы была очень тяжёлой. Анастасия Созинова, медсестра госпиталя № 3165 в поселке Ленинское, позднее вспоминала: «Эшелоны с ранеными прибывали на станцию Шабалино, от которой до госпиталя было 3 километра. Раненых со станции возили на лошадях, а когда их не хватало, приходилось тащить носилки на руках. Дорога была отвратительной – разбитые колёсами колеи, тропы по обочинам». Медсестра Зинаида Береснева писала: «Уставали. Спали мало. Свободного времени не было совсем. Однако никто не жаловался на свою жизнь. Мы были молоды и не боялись трудностей. Помогали друг другу».
Благодарные солдаты не оставались в долгу. Такое заявление хранится в Государственном архиве Кировской области: «Просим поставить вопрос о награждении нашего любимого друга и врача Галины Александровны Иваненко. Материнская ласка и забота о раненых воинах РККА даёт ей право с гордостью носить награду. Уходя на фронт, мы клянемся, что оправдаем доверие Родины и докажем, что материнская забота Галины Александровны не пройдёт даром».
Часто между медиками и пациентами складывались дружеские отношения, а после выздоровления завязывалась переписка. «Я после ранения приехал к вам в госпиталь с тяжелым ранением, я тогда на свою жизнь не рассчитывал, а вы мне оказали большую помощь, после госпиталя я чувствовал себя очень хорошо, - писал бывший пациент Касьянов своему лечащему врачу Георгию Васильевичу. - Я был очень доволен, что меня, инвалида, не забываете». Сейчас это письмо хранится в Кировском краеведческом музее.
Край госпиталей
Кировская область, располагавшаяся далеко от линии фронта, в годы войны стала крупной госпитальной базой. По железной дороге шли эшелоны с ранеными, часть которых оставалась в кировских госпиталях, которых было 53. Кстати, существовали специальные медучреждения для военнопленных.
В то время на всю область работали 644 врача. Из них почти половина были эвакуированными, в основном, из Ленинградской и Московской областей. Но квалифицированных специалистов не хватало.
В Киров массово везли детей из блокадного Ленинграда. «Было голодно и холодно. Все были вшивые, тела многих были в гнойниках, покрыты струпьями, в чесотке, страдали цингой», - признавалась позднее Зинаида Наймушина, эвакуированная в Кировскую область из Ленинграда. Девочке тогда было 12 лет.
Вятские медики лечили ленинградцев не только в Кирове, но и в самой Северной столице. Молодая медсестра Евдокия Шулятьева, работавшая в блокадном Ленинграде вспоминала: «Работали сутками. Временами было такое впечатление, что горит весь город – это когда едешь после бомбёжки или обстрела. Постепенно машин на станции скорой помощи стало меньше и меньше, а потом и вовсе ни одной машины из-за отсутствия горючего не выезжало. Перестал работать телефон, не стало света, тепла. Наступил голод».
Заслон чуме
В годы войны наш город стал медицинским научным и образовательным центром. Подготовкой врачей для военного флота занималась Военно-морская медицинская академия, эвакуированная из Ленинграда. А в 1942-м из Саратова перевели институт эпидемиологии и гигиены Красной Армии. Его сотрудники вели важнейшую для государства научную работа – разрабатывали вакцину против чумы. Тем, как идут дела, лично интересовался Иосиф Сталин. Позже вакцина спасла многие жизни: во время войны с Японией, когда наши войска продвигались через охваченную чумой Манчжурию, ни один солдат Красной армии не заболел этой страшной болезнью.
«Ползком-ползком»
В Кирове изучением военной медицины занимается студентка истфака ВятГГУ Екатерина Емшанова. Катя состоит в клубе исторической реконструкции имени Григория Булатова. На выставке в музее воинской славы есть предметы из личной коллекции девушки. Это как подлинники, так и точные копии вещей военного времени.
«Военная медицина – тема узкая, интересная далеко не всем, - признаётся Екатерина Емшанова. - В основном люди интересуются реконструкцией боевых действий, в ходе которых можно стрелять. А у медика дело не зрелищное – надо раненого перевязать и вынести с поля боя, и всё - ползком-ползком».
Действительно, о военных медиках говорят не так часто, как о солдатах. И работа у них была не самая зрелищная. Но вклад медиков, в том числе и кировских, в дело Победы был громадным.
Провалиться в тартарары? В Кирове жильцы боятся обрушения дома 
«Опять тебе больше всех надо!». Многодетная мама о чувстве справедливости 
На старт! Под Кирово-Чепецком официально открыли ЛБК «Перекоп» 
Что пьём, чем дышим? Главный эксперт области об экологической обстановке 
Мисс капитан. Как кировчанка стала тренером мужской команды регби