Кировчанин Алексей Ивакин три года прожил в Одессе. 2 мая 2014-го он был на Греческой площади и у Дома профсоюзов. Видел, как люди выпрыгивали из окон, спасаясь от огня, и как их добивали новоявленные фашисты. С абсолютно безразличными лицами, будто они не людей убивали, а выполняли обычную работу. Алексею, который вот уже 20 лет в составе поискового отряда «Долг» ищет останки красноармейцев, погибших от рук гитлеровцев, показалось, что время повернулось вспять.
Зацепило
Первый раз Алексей отправился в экспедицию, как он честно признаётся, от безденежья. Шёл 1995 год. Школьным учителям, каковым в то время и являлся молодой историк Ивакин, зарплату выдавали раз в полгода. На этом фоне предложение Юрия Семененко из поискового отряда «Долг» прозвучало привлекательно, ведь дорога и питание - за казённый счёт.
Когда поисковики добрались до деревни Лезно, что на Новгородчине, Алексея поразил контраст между Кировской областью, которая в годы войны была глубоким тылом, и краем, где шли упорные бои.
«У нас в лесах можно найти грибы и ягоды, а там из земли торчали миномётные трубки, вся местность изрыта воронками, окопами, а любая кочка могла оказаться человеческим черепом, - рассказывает Ивакин. - У нас заборные столбы накрывают вёдрами, чтобы не гнили, а там – касками. Помню, в одной из деревень вышла бабулька: мы, говорит, в лес до 70-х годов не ходили, потому что как корова туда не зайдёт – так подорвётся на мине».
Никакого особого опыта, кроме разве что туристического, Алексей не имел. Дали лопату в руки – копай. Когда впервые обнаружил останки солдата, не сразу понял, что это: пролежавшие несколько десятилетий в земле кости стали коричневыми, как древесина.
«Что-то значимое я ощутил, когда нашёл солдатский медальон. За каждым из таких - чья-то жизнь. Наша основная задача, - поясняет Алексей, - не просто найти захоронение, а выяснить судьбу пропавшего без вести. Сейчас это стало проще: тут же пробиваем данные по интернету, находим родных. Когда-то мы много медальонов потеряли по глупости: вода растворяла химический карандаш, которым часто пользовались бойцы, и на бумаге ничего не оставалось. Сегодня с помощью современной техники записи можно восстановить».
За 20 лет, что существует молодёжная поисковая организация «Долг», кировчане подняли из земли останки около 10 тысяч красноармейцев. И лишь имена 200 из них известны. Цифры несопоставимые.
«Когда удаётся найти родственников погибших солдат, кто-то из них приезжают на церемонию перезахоронения - дети, внуки, правнуки. Однажды приехала жена. 60 лет ждала, что муж вернётся. Мне всегда неловко, когда люди чуть ли не в ноги падают: «Спасибо вам!» Знаете, как-то меня эта работа зацепила. Может, потому что в советское время воспитывали в том духе, что «кто, если не мы?» - рассуждает Ивакин.
Он до того свыкся с жизнью в полевых условиях (поисковые работы ведутся круглый год), что признаётся: «На мягком диване уже спать не могу – мне бы что пожёстче. Лишь бы с неба не капало».
Они тебя находят
Вопреки распространённому мнению там, где работают поисковики, а фактически – в местах массовой гибели людей, не ощущается «плохая» энергетика.
«Как будто они тебе помогают: не ты их ищешь, а они – тебя, - говорит Алексей Ивакин. - Их отпели по церковным канонам, а для души неважно, где покоится тело. Сказано: нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя. Смерть этих солдат – она же евангельская».
Однако на полях былых сражений часто происходит нечто странное, граничащее с мистикой.
«Со мной тоже случилась малообъяснимая вещь, хотя я циник, реалист и скептик. Раннее утро, солнце только встаёт, холодище, туман. Смотрю – а над полем поднимаются то ли обелиски, то ли штыки. Никогда такого не видел! Местные ребята предложили в том месте копнуть и обнаружили целую цепь наших солдат, расстрелянных из пулемёта. Товарищ мой рассказывал такую историю. Он почти целый день потратил впустую, устал, присел на полянку и задремал. Приснилось ему, как из кустов выходят трое солдат с командиром: «Ты чего тут разлёгся?» Проснулся. Никого нет. Жутковато стало – как будто соприкоснулся с другой реальностью. Увидел перед собой те самые кусты, начал копать и нашёл останки троих бойцов».
Земля в местах боёв нашпигована не только металлом (под Синявино наши поисковики однажды собрали с одного квадратного метра 3 ведра гильз), но и людскими костями. Бывает, в одном и том же месте каждый год вновь находят останки. Как будто неведомая сила выталкивает их на поверхность, чтобы солдаты Великой Отечественной были похоронены по-людски, со всеми полагающимися им почестями.
Найденные останки солдат Вермахта передают общественным организациям, которые перезахоранивают их на немецких кладбищах. Кстати, лет 10 назад Германия официально отказалась от финансирования этих работ.
«Нормальная у нас молодёжь»
На нынешнюю Вахту памяти из нашего региона отправились около 200 человек. Стоит отметить, что кировское поисковое движение – одно из самых массовых в России. Только через «Долг» прошло почти 5 тысяч парней и девчонок. И молодёжи здесь доверяют.
«Из наших пацанов почти все отслужили в армии, - утверждает Ивакин. - У них есть чёткое понимание между «я хочу» и «я должен». Долг – важное понятие для мужика, оно должно присутствовать в его жизни. Ребята растут на глазах: 15-летние подростки возвращаются с раскопок мужчинами. Был случай: пареньку грозил тюремный срок. Нам передали его на поруки из ПДН. Съездил с нами, получил пару подзатыльников (вот оно, суровое мужское воспитание), как увидел солдатские кости - всё у него в голове переменилось».
У поисковой организации есть свой музей. Среди экспонатов есть те, что найдены на полях сражений, а также современные копии и модели оружия, военной техники, обмундирования времён Великой Отечественной. Музей небольшой, но уникальный – таких в стране всего два: в Кирове и в Новгороде. По словам Алексея, интерес со стороны подрастающего поколения есть, и немалый. Недавно вот приходили студентки колледжа с дизайнерского факультета.
«Я им говорю: «Вам, наверное, неинтересно, чем танк Т-34 отличается от танка Т-85?» А они мне в ответ давай сами рассказывать, в чём различия между этими боевыми машинами. Пускай они черпают знания из компьютерной игры, но ведь что-то послужило толчком, - считает Алексей. – У нас нет цели рассказать обо всей войне, главное – чтобы ребята заинтересовались и сами начали копать - в интернете. Так что нормальная у нас молодёжь! Да, у них айфоны, айпады, ноутбуки, но это всё-таки другое поколение, и техника сейчас другая».
Это - только начало
«Война не окончена, пока не похоронен последний солдат», - говорил Суворов. У Алексея Ивакина в ходу другое выражение: «Война начинается там, где её забывают». И события на Украине – тому подтверждение. Сейчас на Донбассе тоже работают поисковики, и находят они не только тех, кто погиб в далёкие 40-е, но и останки своих современников. Не только с помощью металлоискателей, но и мобильных телефонов.
«Я думаю, что мы стоим в основе поискового движения. И те, кто родятся лет через 20 и более, тоже будут куда-то ездить и кого-то искать. Пока не прекратятся войны», - делится своими мыслями Алексей.
В этом году он вновь отправился на Синявинские высоты. Туда, где его ждут. Куда зовут долг и память.
Кстати
Выступая 29 апреля на заседании Совета глав субъектов РФ при министерстве иностранных дел, его глава Сергей Лавров отметил работу кировских поисковиков как «очень полезную» и значимую для увековечивания памяти погибших в ВОВ.
Досье
Алексей Ивакин. Родился 13 августа 1973 г. в г. Слободской. Российский писатель, работающий в жанрах исторического романа и военно-исторической фантастики. Автор книг «Мы погибнем вчера», «Десантура-1942» , повестей и рассказов, в том числе и в соавторстве с другими писателями. Лауреат литературной премий им. А.П. Чехова и «Серебряное перо Руси-2014». Активный участник поискового движения. Выезжал на раскопки в Новгородскую и Ленинградскую области, в Крым.
А там — тупик! Жители Ившино остались недовольны ремонтом дороги по ППМИ 
Хамам здесь не место. Начальник ГИБДД области о ситуации на дорогах 
Смерть рассудила. Скончался ветеран, пытавшийся вернуть своё жильё 
Кто на робота? Чего достигли кировские робототехники 
Отец Сергий: «Можно пристать к крестному ходу, но не понять, что он такое»