Суть его деятельности кардинально не изменилась: много лет занимая посты в правоохранительных органах, Александр так же, как сейчас, защищал права граждан. Но, оказалось, есть проблемы, с которыми раньше сталкиваться почти не приходилось.
От частного к общему
Елена Курбатова, АиФ: - Судя по новостям на сайте уполномоченного, вы постоянно в разъездах. Не напрягает?
Александр Панов: - Нисколько. За тот год, что я занимаю эту должность, алгоритм своей работы выстраиваю именно так: через общение с людьми нащупываем наиболее проблемные болевые точки, идём от частного к общему.
- Практически все органы власти и прочие структуры предоставляют возможность обратиться к ним через интернет-ресурсы. Может, личные приёмы и не нужны?
- Бывает, что она яйца выеденного не стоит?
- Случается. В Малмыжском районе обратился мужчина: «Хочу взять в аренду участок земли, но не разрешают». Оказалось, гражданин хочет построить ферму, а рядом с тем местом живёт одна из сотрудниц администрации поселения, которая боится, что её будут беспокоить неприятные запахи. Такой вот анекдот! Но не успел я в тот день доехать до Кирова, как все документы были оформлены.
- Но чаще, я думаю, приходится сталкиваться с непростыми ситуациями.
- Моя работа началась с «эпопеи» в Кирсе. Ко мне обратились жители ул. Чапаева, где стоят дома 70-летней давности. Их строили как времянки: вместо стен – тоненькие дощечки, которые давно сгнили, между ними – шлак. Местные власти не признавали дома аварийными. Люди обращались и в правительство, и в прокуратуру. В итоге было решено выделить 2 млн на ремонт крыши одного из домов, установку туалетов и грейдирование дороги. А там гвоздь в стену невозможно забить – она рассыпается. Договорились о том, чтобы дома признали не подлежащими ремонту, а людей поставили на очередь на получение жилья. И вдруг приходит ответ от главы администрации города, который, кстати, на наших встречах не был: новое обследование проводить нецелесообразно. Я подготовил заключение уполномоченного и направил в прокуратуру, правительство и в администрацию Кирса. На него долго не реагировали, хотя к решению проблемы подключились все, кто только мог. И лишь в ноябре, больше чем через полгода, было проведено обследование, после которого жильцов 5 домов признали нуждающимися в жилье.
- А что же чиновники так упирались?
- Непонятно. У нас вообще принято закрывать глаза на реальное положение вещей. Действие федеральной программы по расселению из аварийного жилья заканчивается в 2017 году. Что дальше – никто не знает. Планировалось, что мы решим эту проблему, а оказалось: сколько переселим, столько же ещё надо переселить. Это произошло потому, что все пытались лакировать действительность. Работу по признанию жилья аварийным в муниципалитетах провели из рук вон плохо. А ведь программа-то федеральная: сколько денег попросили, столько и выделят. Получается, загнали проблему внутрь. В 2015 г. более 2 тыс. человек всё-таки получили новое жильё, но тут же возникли вопросы к его качеству. Сейчас занимаемся домом для переселенцев в Торфяном Оричевского района. Приведу только один факт: в доме на 10 семей два туалета. У некоторых чиновников столько на квартиру приходится.
Параллельные вселенные
- Вы работаете в основном по обращениям?
- Аппарат уполномоченного по правам человека небольшой. Выезжаем прежде всего туда, где люди объективно лишены возможности или просто не могут защитить свои права, например, находясь в психоневрологическом интернате. Напрягает ситуация в Верхошижемье: в интернате не соблюдаются нормы расселения – вместо 6 кв. м на каждого всего 3. На втором этаже сырость, плесень, там тяжело находиться даже несколько минут. Хотим подтолкнуть руководство учреждения, чтобы действовало активнее.
- Что чаще всего волнует кировчан?
- Большинство проблем замыкается на местном уровне: услуги ЖКХ, предоставление квартир, переселение из ветхого и аварийного жилья, благоустройство территории, дорог, оказание социальной помощи, льгот – на проезд, на лекарства, доступности медицины. В декабре общался с министром здравоохранения России Вероникой Скворцовой по поводу состояния дел в медицине региона. В принципе, наша область в числе лучших. На бумаге, на словах, в диаграммах вроде бы всё хорошо. Но когда начинаешь работать с людьми, выезжаешь на места, понимаешь: одно с другим не совпадает. Профилактика ведётся, диспансеризация растёт, но в прошлом году естественная убыль населения выросла, а рождаемость – упала. А ведь все изменения в сфере здравоохранения должны давать только положительный эффект.
- В 2015-м был поставлен своеобразный антирекорд по возбуждению уголовных дел в отношении медработников.
- Да, 15 уголовных дел по фактам смерти пациентов. Это тоже говорит о качестве медицины. Если кратко сформулировать, проблемы в данной сфере таковы: низкая доступность для людей и отсутствие кадров, особенно квалифицированных. На 10 тыс. населения положено иметь одного пульмонолога, аллерголога, уролога, ЛОРа, фтизиатра. А у нас есть районы, где и 4 тыс. не наберётся. И что делать больным? Куда обращаться?.. И ещё одна проблема, которая раньше не озвучивалась в докладах уполномоченного, - грубое отношение к пациентам со стороны медработников. Пожилую женщину-инвалида отказался принимать терапевт. Обратились в Минздрав, и были приняты соответствующие меры воздействия. Получаем жалобы от пациентов областной клинической больницы, у которых нет родственников, на отсутствие ухода. Проще говоря, судно некому вынести. Есть и другие моменты, которые просто в голове не укладываются.
Хотели как лучше
- Сейчас много говорят о создании доступной среды и о равных возможностях для инвалидов. А что на деле?
- В прошлом году вплотную столкнулся с проблемой защиты прав инвалидов. Вроде прожил достаточно, работал в разных сферах, но их жизнь проходит незаметно для других. По крайней мере, для себя обозначил: есть такие люди, и их немало – почти 10% населения области, и у них тоже имеются права. А сейчас даже правила подтверждения группы инвалидности изменились, причём без учёта реального положения вещей. Человек много лет назад был признан инвалидом, получал компенсацию, так как не мог зарабатывать себе на жизнь. По новым критериям группу инвалидности снимают, пенсионного возраста он не достиг, по медицинским показаниям его не принимают на работу, досрочно выйти на пенсию он не может. На что он должен существовать? Проблема требует решения на уровне Федерации, поэтому мой доклад был отправлен уполномоченному по правам человека в РФ.
- Нет ощущения, что пытаетесь объять необъятное?
- Я много лет проработал в прокуратуре, задача которой, по-моему, и состоит в том, чтобы объять необъятное. Могу сказать: практически все, кто обратился к нам за помощью, её получили, ведь наша задача – оказывать людям содействие в реализации их права. Да, мы не распределяем квартиры, не строим дома, не принимаем решений о повышении пенсий и других социальных выплат, не можем не то чтобы отменить – даже обжаловать решения правоохранительных органов или судов. Но если видим, что человек не воспользовался своим правом, или ему кто-то препятствует, объясняем, куда нужно обратиться, что написать, помогаем подготовить обращение в суд, прокуратуру, администрацию, или сами обращаемся в его интересах, если он уже прошёл все инстанции, отслеживаем результат. Плюс в том, что мы не связаны с вертикалью власти какими-то должностными регламентами, и я как уполномоченный могу выйти на любой её уровень.
Куда уходят медики? Почему Кировская область испытывает дефицит врачей 
Возможно всё. Улучшатся ли условия оказания медпомощи в Кировской области 
Ребёнок с топором. Почему 11-летний мальчик зарубил отчима? 
Новые направления. Итоги года: самые главные нововведения в Кирове 
Провалиться в тартарары? В Кирове жильцы боятся обрушения дома