Два чёрненьких героя
- Александра, как вы приняли решение связать свою жизнь с театром?
- Вообще у меня театральная семья. Я родом из небольшого городка Кудымкара. Там есть национальный театр, где и служат мои родители, они оба — артисты. Всё моё детство прошло за кулисами, на репетициях. Я, если честно, ленивая ужасно, хотя это не относится к театру. Ведь артистам тоже нужно работать, но здесь другого рода «пахота», без зубрёжки. В итоге у меня было два варианта: идти в кулинарное училище, либо в театральный вуз. Булки печь — это, конечно, тоже прекрасно, но театр меня всё-таки больше интересовал.
- Этот сезон стал для вас пятым в театре. Чем он был не похож на остальные?
- Для меня главным событием сезона стало «Обыкновенное чудо», в котором я играю принцессу. Это первая значимая для меня роль в этом театре, очень объёмная и трудная.
- Работая над ролью, вы оглядывались на экранизации «Обыкновенного чуда»?
- Не совсем. Конечно, есть фильм Захарова и взрослое поколение, знающее эту ленту,
начинает сравнивать спектакль с ней. Кого-то радует, что они не похожи. У меня не стояла задача повторить то, что делала Симонова, моя принцесса всё-таки другая. Художник и режиссёр так удачно «отбили» главных героев: среди всей цветной и блестящей кутерьмы два чёрненьких героя, которые существуют вне этого измерения. Они настоящие, без «шелухи», чистые и наивные. Да, получается юношеский максимализм, но здесь всё-таки важен путь взросления принцессы и Медведя. В итоге любовь их действительно «переплавила», как и в оригинальной книге, и благодаря этому всё-таки случилось чудо.
- Вы часто играете принцесс и фрейлин — и в детских, и во взрослых постановках. Чем отличается работа в них?
- «Обыкновенное чудо» - работа на вырост, я в ней прыгнула выше головы. А та же принцесса в «Бременских музыкантах» — роль, в которой я пока не сделала что-то сверх своих возможностей. Хотя трудно и там, и там. Ребёнка, например, нельзя обмануть: если ему неинтересно смотреть, если ты не вызываешь сочувствия, он будет вертеться, кушать чипсы, бегать по залу. А взрослого, кажется, всё-таки можно обмануть.
«Обыкновенное чудо»
- Роль принцессы в постановке Наталии Красильниковой стала для вас новым вызовом?
- Конечно. Ведь роли бывают очень разными по своим задачам. Например, моя ведьма в «Двух веронцах» — это скорее физическая работа. А в «Чуде» ты расходуешь свою внутреннюю, душевную энергию. И если ты не будешь её отдавать, чуда не случится! Но я, наоборот, получаю энергию и от партнёров, и от зрителей — иногда кажется, что можно и два спектакля подряд сыграть!
- Бывает ли зал «тяжёлым», неподъёмным на эмоции и переживания?
- Непробиваемым залом бывают подростки. Не знаю, откуда это идёт: может быть, от учителей, которые ведут детей в театр ради галочки, посмотреть школьный материал. Тогда зрителя не пронять: ты не знаешь, что сделать, чтобы они перестали бросать эти дурацкие номерки, переговариваться. Нет, ты всё равно работаешь на сто процентов, но не происходит контакта, магии. Если ты делаешь 10 шагов, то и зритель должен сделать 10 шагов, иначе что это за театр? «Чудо» — один из спектаклей, на которых тяжёлого зала мне пока не встречалось.
- А как зрители приняли эту премьеру?
- Ярко! После «Обыкновенного чуда» порой кто-то сидит и рыдает, настолько его тронула история. Иногда парочки, выйдя из зрительного зала, стоят и целуются в фойе. И это прекрасно, это значит, что какойто процесс мы всё-таки запустили в человеке!
- Как часто вам дарят букеты после спектаклей?
- На самом деле, кировский зритель не очень приучен дарить цветы. Сама я не жалуюсь. Дети — самые удивительные зрители. Один раз после «Золушки» маленькая девочка подарила мне свою любимую куклу. Я переспросила её, не будет ли она плакать целый вечер, но та была непреклонна. И ещё один случай на «Золушке» до сих пор в памяти: спектакль окончен, поклон, маленькая девочка проходит и угощает всех артистов конфетами. Это видит другая девочка, которой мама только что открыла коробку сока. Она, не думая, бежит ко мне и дарит сок — настолько ребёнок проникся спектаклем. Это очень мило и артист такое точно не забудет!
- Театр всё ещё продолжает учить зрителя чему-то новому?
- Театр не учит, он заставляет задуматься, даёт ответы на какие-то вопросы. «Театр учит» — это, наверное, штамп от учителей, которые приводят сюда подростков по школьной программе. И те приходят, еле сидят, номерки роняют — для них это урок, как математика. Но и к этой специфике привыкаешь: у нас театр ведь считается детским, в каникулы мы всегда много работаем. А в обычном режиме мы отдыхаем только в понедельник. Да-да, как рынок и музей (смеётся).
Отражение нашей жизни
- Александра, бываете ли вы на спектаклях других театров, которые приезжают с гастролями в Киров?
- Конечно! Из последнего меня покорил спектакль МДТ им. Пушкина «Материнское поле». Его поставил Сергей Землянский, это необычный спектакль в движении, пластическая драма. И это интересно. Словами зрителя всё-таки можно обмануть, но тело никогда не соврёт: здесь даже простой поворот головы может сказать о многом.
- Сейчас постановки в театрах становятся всё более экспериментальными. Насколько это оправданно?
- Без этого никак! То, что происходило с театром в 80-е годы, сейчас людям нельзя показывать. Нет, тогда делали неплохо, это было классно для тех лет. Но театр должен существовать в своём времени. Есть современная драматургия — например, «Гудбай, Берлин», и это смело. Я там говорю много разных слов, и «придурки» - далеко не самое неприличное из них. Кого-то это коробит, но ведь театр — это отражение нашей жизни. Необычные спектакли нужны и для того, чтобы люди, увидев их, поняли: «нет, мы не хотим жить так, как эти герои».
- Кировский зритель готов принимать такие эксперименты?
- Готов, но в Москве всё делается ещё смелее, зритель там более подготовленный и открытый. Я тоже открыта ко всему, но я видела спектакль, в котором бегали голые люди и целый час делали странные вещи. Это для меня уже за гранью добра и зла. Кому-то нравится и такое, есть разные театры и спектакли. Но во всём должна быть мера.
- А какую роль в спектакле играет импровизация?
- Импровизация — это всегда хорошо, но она должна иметь свои рамки. Даже способность артиста выкручиваться в самых сложных ситуациях — особенное дело. Однажды я забыла слова в «Тартюфе» (постановка Б. Павловича в стихах — Ред.), стояла «с белым листом» и не знала, что делать. В итоге сказала всё, что вспомнила — неважно, стихи, не стихи — и закончила словами «Ну как-то так». Бывало всякое, конечно. Недавно на спектакле «Волшебное колечко» забыла французскую песню и большую её часть спела на собственном французском языке, из которого жители Парижа не поняли бы ни слова. Вообще, артисту всегда нужно быть в определённом тонусе, ведь приходится быть готовым к разным неожиданностям.
- Александра, вскоре 83-й сезон в «Театре на Спасской» подойдёт к концу. Чего бы вы пожелали театру на пороге 84-го сезона?
- Одно из пожеланий театру — найти художественного руководителя! Готовим две постановки, пластический спектакль Ирины Брежневой «Вино из одуванчиков», а Наталия Красильникова ставит сказку «Иван богатырский сын». А что будет дальше — не говорят.
- И напоследок, чего бы вы пожелали нашим читателям?
- Ходите в театр и любите театр, друзья! И не пропустите «Обыкновенное чудо» 28 июня!
На одном языке. Как детский театр дает веру в чудо и учит импровизировать 
В Киров вновь приезжают артисты театра «Мюзик-холл» 
«В моей душе нет ни единого седого волоса». Борис Файбышенко о своём юбилее 
Попасть в кадр. Актёры из Кирова о своём пути на сцену и в кино 
Где рождается смех. Шоумен Борис Файбышенко о чувстве юмора