Поводом для нашей встречи с популярнейшим шоу-мэном (хотя он не любит, когда его так называют) Борисом Файбышенко стал его недавно прошедший день рождения. Как признался сам именинник, этот день для него — прежде всего повод подвести некоторые итоги.
День рождения — грустный праздник?
Владимир Николаенко, АиФ-Вятка: Борис, и всё-таки скажите: день рождения для вас – праздник?
Борис Файбышенко: Если честно, я не могу называть его праздником. Это особый день, действительно, но в последнее время он превратился в некое подведение итогов, размышление о жизни. Не так давно, к сожалению, я потерял маму, и в этот день рождения, когда я проснулся, первое, про что я думал – это про неё. И весь день моего дня рождения был какой-то немножко философский.
Кстати, когда я утром проснулся - у меня в соц.сетях было 1068 поздравлений. Спасибо всем, кто поздравил!
- А подарки любите получать?
- К сожалению, я к ним равнодушен.
- А дарить?
- А вот дарить очень люблю. Просто невероятно люблю что-то придумывать с этими подарками. Ненавижу конвертики, сертификаты. Мне нравится придумывать что-то оригинальное, что в данный момент, как мне показалось, человеку очень понравится.
- А в детстве был какой-то подарок, после которого вы для себя решили: «Ну вот, мечта сбылась!»?
- Да! Мне бабушка подарила джинсы «Монтана». Настоящие американские! На дворе — 1983 год. Это было просто что-то невероятное, я был самый крутой парень. Вот это действительно был подарок, от которого я был просто в дичайшем восторге!
Назад, в прошлое
- Вот мы и перекинули мостик в детство. А какое оно у вас было?
- Как мне кажется, оно было достаточно счастливое, потому что я рос в такой типичной еврейской семье, где ребёнок – это культ. Образование, питание, все на этом помешаны. Поэтому можно сказать, что моё детство было очень счастливое, пока не родилась у меня сестра. На меня стали мало обращать внимания, я сначала расстраивался, даже один раз сбежал из дома, мне было пять лет. Но ненадолго: сам пришёл домой после обеда. А потом мне этот недостаток внимания понравился. Отлично, никакого контроля, делай что хочешь. Даже курил немножко, в пять-то лет. Но с той поры никогда в жизни я больше не курил.

- Кстати, не все знают, что родились вы не в Кирове.
- Я просто абсолютно не кировчанин! Я родился в столице Украины, а всю свою жизнь до 16 лет я прожил в городе Сквира Киевской области, что в 100 километрах от Киева и в 20 километрах от Белой Церкви.
- Борис, вот вы умный начитанный человек. Кому этим обязаны?
- В семье был культ образования, все еврейские мамы на этом помешаны. Даже когда я хотел помогать в огороде, мне говорили: «Слушай, тебе это не надо, иди книжки читай». Когда меня хотели забрать в спорт-интернат, потому что я был неплохим спортсменом, отец меня не отпустил, сказал: «Ты должен зарабатывать головой, а не ногами». Поэтому они все были помешаны, они меня развивали, они со мной играли в шашки, в карты. Кажется, боже мой, с ребёнком в карты?! А это, между прочим очень мозги развивает!
Мои дедушка и бабушка разговаривали со страшным еврейским акцентом, потому что они учились в еврейских школах. А я всё время пропадал на стадионе, потому что мы жили от него в 10 метрах. Дедушка мне сделал в заборе калиточку, я в неё выходил – и сразу стадион. Естественно, я там пропадал. И он сделал бабушке из лестниц такой подъёмчик. Она вставала на него, её видно было по пояс, и кричала мне всё время: «Боря, деточка, иди кушай хлеб с маслом с повидлой». Я говорил: «Бабушка, зачем ты говоришь, что мы будем кушать?» Она отвечала: «Пусть все знают, что у нас есть что покушать». У нас туалет был на улице, так когда я там сидел, она мне кричала: «Боря, не сиди так просто, думай о чём-нибудь!».
Дурак редко бывает с чувством юмора.
А ещё – разговоры, когда собирается много евреев. А у них же, во-первых, невероятный юмор, который построен на самоиронии, это немаловажно. И это всегда, в основной своей массе, очень умные люди. Поэтому когда меня спрашивают «где ты всего этого набрался?» про юмор, про какие-то интеллектуальные способности, я говорю: «У моего дедушки во дворе». Там все играли в домино, в карты, каждый вечер приходили друзья: евреи, русские, греки, украинцы. И вот я сидел и всё это впитывал.
Ну и, естественно, книжки. Учился я хорошо, и читал много.
- Как считаете, чувство юмора – это врождённое? Или оно развивается?
- Я убеждён, что врождённое. Его можно скорректировать, назовём это так, и оно от среды, как говорится, зависит. Но на 95% это всё-таки генетика, мне так кажется.
Я считаю, что в этой стране, в которой мы живём, чувство юмора - основополагающее. Это защитная реакция. Мой дедушка говорил: «Мы русские люди вне зависимости от национальности должны быть с юмором, иначе нам будет сложно». И поэтому меня всю жизнь это спасало, помогало, располагало, и всё прочее. Как бы ко мне плохо могли не относиться изначально – минут через 15 разговора все ко мне относились хорошо. В первую очередь это из-за того, что есть некое чувство юмора. Но оно невозможно, на мой взгляд, без каких-то интеллектуальных способностей. Дурак редко бывает с чувством юмора.
Как Алла Пугачёва
- Ну что же, пробежимся, так сказать, по биографии. Например, годы службы в армии вспоминаете?
- Да, вспоминаю. У нас же многое во снах приходит. Иногда вдруг, когда меня во сне забирают в армию, я просыпаюсь в холодном поту. Но свойство человеческого организма – вспоминать только хорошее. И поэтому, в первую очередь вспоминаю много-много хорошего.

Понимаю, может это звучит банально – но в армии я сумел остановиться и проанализировать жизнь. Знаете, чем отличается армия от сегодняшнего положения? Нас в армию не забирали, мы туда ходили. Сами. У меня была возможность откосить, но я делать этого не стал.
Во время учёбы в педуниверситете я был жутко популярный. И несясь по течению этой жизни, я там много чего растерял, на мой взгляд. Стал мало уделять внимания учёбе. Потерял физическую форму, как ни странно, хотя я учился на спортфаке. у меня в школе она была в 10 раз лучше. Я как-то растаял во всех этих соблазнах, которые несла популярность. И армия дала мне возможность остановиться и проанализировать. Потому что в армии мы же живём в двух измерениях: том, что там происходит в данный момент, и в воспоминаниях о прошлом. Причём вспоминается в основном хорошее. Поэтому я там остановился, всё проанализировал и вернулся чуть-чуть другим человеком. Я действительно стал взрослее: уходил в армию юношей, а вернулся молодым мужчинкой.
- И весёлых историй оттуда наверняка привезли немало?
- Это точно. Вот, к примеру, одна из них. Я там возглавлял театр. Мы с концертами гастролировали по южной группе войск, а служил я в Венгрии, выступали в различных войсковых частях. Но однажды к нам приехал командующий южной группой войск, генерал-полковник Бурлаков. И его жене очень концерт понравился. Потом они поехали отдыхать на Болотон, это такой знаменитый венгерский курорт. И нас позвали туда, чтобы мы выступили перед генералами и полковниками, которые там отдыхали. Приехали, выступили, а потом нам говорят, что за нами автобус придёт только через три часа. И дали нам ни бассейн, ни озеро, что-то среднее такое, искусственное озеро. И сказали «это будет ваше, вы можете провести там какое-то время». А там ходят миллионеры с сигарами, женщины без лифчиков. 88-й год, мы в шоке. Ездили мы не в военной форме, в гражданке. Но трусы, которые греют колени, остались. И как-то в этих трусах выйти на пляж, когда кругом какая-то невероятная жизнь: не наша, не советская. В общем, мы собрали все деньги, что у нас были, и купили шесть плавок. А нас было 12 человек. И вот 6 человек купаются 10 минут, переодеваются, передают плавки другим. Это было очень смешно, забавно, но сейчас вспоминается очень по-доброму.
- Мы коснулись громадной популярности в институте. А каким образом вы оказался в кировском педе?
- Когда у меня спрашивают, кем ты был в университете - в институте в те времена - я отвечаю: «Аллой Пугачёвой». Если институт – это маленькая страна, то в этой стране я был Аллой Пугачёвой.
А вообще в Кирове я оказался абсолютно случайно. Если бы не Чернобыль, я бы сюда и не приехал бы никогда. Но когда я заканчивал школу, случилась эта авария, и у меня начала болеть голова. Никто не мог понять, что со мной происходит, пока меня не привели к старому-старому доктору, ему наверно лет 80 было. У него была фамилия Фришерман. Он сказал, что у меня восприимчивость к радиации, и меня надо отсюда убирать, а желательно вообще с Украины. И тогда родилось решение ехать сюда, в Киров. Легко поступил на спортфак, потому во-первых, учился я хорошо, школу закончил с одной четвёркой всего по украинскому языку, а во-вторых, во многих видах спорта я был крутой спортсмен.
А популярность пришла случайно. Я просто шёл по коридору, ко мне подошёл человек и сказал: «Слушай, ты не хочешь попробовать сыграть в театре? Мы ставим спектакль о молодом Пушкине, не хочешь попробоваться на роль Пушкина?». Ну я был молодой, красивый, кудрявый. Пришёл пробоваться. Естественно, пробы я не прошёл, потому что пришёл парень - вылитый Пушкин. Но я сыграл Кюхельбекера. И как-то заразился этой бациллой под названием «сцена».
Я сыграл Кюхельбекера и как-то заразился этой бациллой под названием «сцена».
Потом был конкурс первокурсников, где я получил приз «Лучшему ведущему». А потом в канун Нового 1986 года впервы в городе организовали КВН. И меня от педа пригласили быть ведущим. Тогда не было одного ведущего, от каждого института был свой. Мы по игре проигрывали одно очко политеху, а сельхоз сильно отстал. Последний конкурс – оценка ведущих. И сельхозовцу поставили двойку, политеховцу тройку, а мне – пятёрку. И так получилось, что мы выиграли на один балл вроде как за счёт последнего конкурса, конкурса ведущих. Тут на меня свалилась какая-то немыслимая популярность, на дискотеке каждая девочка хотела со мной познакомиться и потанцевать, все меня звали в гости. После этого я понял, что сцена — моя судьба.
Когда вернулся из армии, стал работать в молодёжном театре. Хотя сомнения были. Я закончил университет в 1991 году и стал на распутье: что делать дальше? Жилья нет, денег нет. Возвращаться на Украину к родителям? Если оставаться в Кирове, то где жить? И меня спас институт, который меня позвал работать на кафедру художественного воспитания. То есть остаться в институте и работать на кафедре. А ещё мне дали общагу, жильцы которой на 90% девушки. Куда ж я отсюда уеду? И я остался!
- Удивительно, что даже после того, как вы перестали работать в институте, ещё много-много лет связь с ним не теряли.
- Я и работал долго, но это было такое лёгкое совмещение. А потом всё время туда приходил. Я всегда сидел в жюри, и честно признаться – сейчас это, конечно, не очень радостно – но моё мнение было решающим. И когда я понял, что студенты начали делать номера под меня, под мои вкусы, под мои какие-то пристрастия, я понял, что нужно уходить. Потому что так не должно быть.
Я перестал что-либо там «жюрить», что-либо ставить, что-либо там возглавлять, прихожу просто как гость.
Не хуже телевизионного
- А был на кировских и российских студвёснах номер, который вас как члена жюри очень-очень удивил? Такой, чтобы «ах»?
- Их было немало. Когда-то я увидел Диму Карпова. Сейчас это просто невероятный оперный певец, работает в театре оперы и балета, гастролирует по всему миру. Но я сразу понял, что какой-то обыкновенный вятский парень из Шабалино наделён просто невероятным божественным голосом. Удивлялся, когда свои первые номера стал показывать «Каданс», это прародители «Миграции». У них номер такой был, с крестом, я был просто сражён невероятно. Когда Руслан Мамедов показывал свои пародии.
Я был на 14 всероссийских студенческих вёснах, всероссийских. Там я очень много чего видел, просто невероятного. Чтобы уж закончить тему: когда на студвесну приехали «Руки вверх», а я сидел в жюри, то они никуда не прошли меня. Я сказал, что очень плохо они поют.
- В девяностые годы шоу-группа «Чайники» была явлением в молодёжной среде Кирова. Как вы «нашлись»?
- Когда в 1993 году готовились к Первой Всероссийской студвесне, меня вызвали в областной комитет по делам молодёжи (я его называл тогда «комитет по борьбе с молодёжью») и говорят: «Ты должен собрать команду из всех вузов, лучших из лучших, и везти их в Самару». Дима, Руслан, конечно, безумно талантливые, я не мог их не взять. И первую премию взяли «Чайники», а Дима Карпов взял гран-при всего фестиваля. Нас стали приглашать в другие города. Гастролировать, гастролировать, гастролировать. Я выступал в роли продюсера, подыгрывал в сценках, где не надо было петь, был ведущим.
Мы первые сумели превратить эту лёгкую культуру в бизнес-культуру. А после «Чаепития в Вятке» вообще стали жутко популярными людьми. По большому счёту, это была череда случайностей. Но, как мне кажется, талант – он всегда найдёт лазейку.

- 23 года вы возглавляете жюри кировского КВН. КВН действительно уже не тот?
- Наоборот – КВН стал тот. Вот именно сейчас тот КВН, который мне нравится. Единственное, мы потеряли часть зрителя, и это печально. Ну, «о времена, о нравы!» Современных молодых людей трудно завлечь интеллектуальным юмором. Им хочется ходить в клубы, посидеть в ресторане. Но та часть молодёжи, которая ходит на КВН, и главное – та, что играет в КВН – она очень крутая. Она очень интересная и мне очень нравится. КВН в последние годы по качеству юмора очень хорош. Очень! Я вообще считаю, что после ухода последних монстров типа Пятигорска, «СОКа» и всех прочих мы сейчас смотримся не хуже телевизора.
Отец в ответе
- Сейчас я хочу совсем в другую сторону уйти. Обычно мужчины говорят, что для них работа важнее, чем семья. Вы в этом плане очень отличаетесь и всегда говорите, что для на первом месте в вашей жизни – дети.
- Это генетика. Мы же смотрим на своих бабушек и дедушек, на своих родителей, и потом уже моделируем свою жизнь, чаще всего, точно так же. Поэтому я абсолютно не отличаюсь от своих мамы и бабушки: помешан на детях. Для меня это самое важное, я живу какой-то их жизнью, могу им не уделять слишком большое внимание, но при этом влияние моё на них колоссальное. Я никогда не ударил своего ребёнка, я никогда не повысил голос на своего ребёнка, но для моих детей я абсолютно непререкаемый авторитет. Могу на них посмотреть, и они понимают, что я чем-то недоволен. Я очень лояльно отношусь к своим детям, и что поразительно для меня – они выросли невероятно хорошими. Не знаю, что из них получится, но то, что они хорошие люди – за это отвечаю. А для меня это немаловажно.
- Про родителей уже не раз сегодня вспоминали.
- До определённого момента в своей жизни я пытался понравиться своим родителям, а потом – и до сих пор это происходит – я пытаюсь понравиться своим детям. Мои родители – простые люди, которые всю жизнь свою положили на детей. У них не было ничего такого особенно яркого в жизни: они не были в Лас-Вегасе, они не были в дорогих ресторанах, они не носили фирменные шмотки. Ничего этого не было, но им это не надо, особенно маме моей, её вообще это не интересовало. Её интересовало, что я покушал. Когда у меня родился ребёнок, её интересовали только внуки, и она посвящала им всё своё внимание, всё своё время, всю свою жизнь. И поэтому, если у папы были какие-то вредные, в хорошем смысле этого слова, привычки, мы могли с ним и выпить, и за жизнь поговорить, то мама у меня была абсолютно… ну нельзя говорить «святым человеком». Безгрешным. Она никогда ничего не старалась делать для себя, у неё вся жизнь была построена на нас. Как мне кажется, таких людей сейчас очень мало.
До определённого момента в своей жизни я пытался понравиться своим родителям, а потом – и до сих пор это происходит – я пытаюсь понравиться своим детям.
Я не считаю, что всегда это правильно, надо и про себя думать. Но мои родители вот, отец, слава богу, жив, мамы нет – они такие. И благодаря им я может быть кем-то стал. Мне кажется, что это некая сублимация энергии моего рода воплотилась в таком мне. Хорошо это или плохо – пока не знаю. Может быть, я был бы хорошим математиком или экономистом. Но я стал вот таким.
Кто-то в жизни плывёт по течению, кто-то строит свою жизнь сам. В интервью уже не раз прозвучало, что череда случайностей в вашей жизни сыграла свою роль. Тем не менее, мне кажется, что вы свою жизнь сами построили. Вам это строение нравится?
Та модель жизни, которую я себе выбрал – она просто невероятная. Мне в ней так комфортно. И если бы не здоровье, то можно было бы сказать, что я абсолютно счастливый человек. Правда. Я всю жизнь был свободен. Надо мной никогда не было никаких начальников, а если и были, то я быстро от этого избавлялся. Я живу так, как мне нравится.
Как-то гениального Жванецкого спросили: «Что ты хочешь сказать своему сыну? Какое пожелание?». Он ответил: «Я скажу ему одну вещь: имей совесть и делай, что ты хочешь». Вот я всю жизнь имею совесть и делаю, что хочу в рамках Уголовного кодекса.
Я часто над одним феноменом задумывался: почему всегда в любом месте, где бы я ни был, даже в армии – я был популярен? До конца сам себе не нашёл ответа на этот вопрос. Я не понимаю, что это. Какое-то может есть обаяние, какая-то притягательная сила, какая-то энергия, которая располагает людей – я не знаю. Не могу назвать себя таким уж верующим человеком, но когда, выходя на сцену, мне в голову приходит смешная мысль и люди на неё реагируют, то думаю есть в этом проявление чего-то божественного. А иначе как это объяснить? Чередой химических реакций? Хочется более романтично думать.
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть