29-летняя девушка идёт на плановую операцию. Уже через два дня её ждут дома: Новый год на носу, это семейный праздник. Однако она не выходит из больницы и неделю спустя. Она вообще не вернётся.
Наташа Л. И её муж Юра очень хотели детей. Именно поэтому девушка решилась на небольшую лапароскопическую операцию. Кто же знал, что сама операция пойдёт не по плану, а врачи не смогут вовремя понять, что пациентка умирает…
Эту историю нам рассказали мама Наташи Алевтина Терентьевна и старшая сестра Ольга.
«Приказали терпеть, мол, у всех болит»
«Я не хотела отпускать её. Сердце чувствовало, что не надо. Предлагала дочке идти в перинатальный центр, но она торопилась вернуться на работу, надо было готовить годовой отчёт.
26 декабря в той больнице был новогодний корпоратив. Говорю, не ходи, пьянка будет! Наташа смеялась: нет, мама, им на следующий день плохо будет, а мне операцию нормально проведут.
В следующий раз я принесла конфеты, Наташа закричала: не надо. Я сразу подумала: что-то пошло не так. В тот день она уже с трудом вышла в холл больницы. Дочка жаловалась на боли в животе, а врачи приказали терпеть, мол, у всех болит. Поднялась температура в 39 градусов – ей сказали, наверное, «подцепила» пневмонию. Это был первый «диагноз» от персонала. Вместо лечения дочь отправили в физиокабинет.
29-го декабря Наташу сводили на рентген. Никакого намёка на пневмонию на снимках не было. Я собиралась уже разговаривать с врачами, но дочка отговорила: мама, никуда не ходи, они меня до смерти заколют. А кололи ей анальгин с димедролом. Да, такое вот лечение в XXI веке…».
«Всё было до лампочки»
«Наташа нам не всё рассказывала, чтобы мы не пугались. Боли у неё были страшные, почти ничего не ела и не пила, практически не вставала с постели. Делали капельницы с физраствором, по 4 штуки в день. В туалет она ходила редко, только живот вздувался сильнее и сильнее. Врачей это не насторожило. Даже после наших вопросов они не «зачесались».
В тот же день еле вызвали ей хирурга. Пришёл не спец из больницы, а дежурный хирург из поликлиники. Не оперирующий врач, а тот, что просто сидит на приёме. Ведь заведующую и лечащего врача было не дождаться. Новый диагноз: желтуха! Мы не поверили, Наташа была абсолютно здорова, делала все прививки.
31 декабря к ней снова никто из врачей не подходил. Еле сводили её помыть голову, Наташа ходила с огромным трудом. А персоналу всё было до лампочки».
«Нас запутать хотели»
«Утром 1-го января Юра, муж дочери, уже названивал в наше министерство здравоохранения. Хотя в самой больнице нас убеждали, что это бесполезно, ведь они напрямую Кировскому минздраву не подчиняются.
Единственное событие за день — «визит» Галины Х., завотделением. Перевела Наташу из гинекологии в реанимацию, запрятала. Уверена, всё это было, чтобы мы реже появлялись и не донимали персонал. А лечащего врача всё ещё не было в больнице.
Утром 2-го января сообщили новый диагноз: лихорадка неясного генеза. Это уже третья версия была после пневмонии и желтухи. Наверное, они нас запутать хотели. Уже понимали, что накосячили, но не знали, что делать. Поговорила с одним из врачей в реанимации, он так мерзко пошутил: мол, подумаешь, девушке не повезло. Представляете, какое у них отношение к пациентам?
Только 3-го января из министерства дозвонились до Галины Х., заведующей отделением. Она заверила, что у них есть всё для спасения Наташи. Но это были пустые слова. Вечером у них был консилиум. Нас не просто не пустили, нас даже после него никто на беседу не пригласил. Уже сейчас, после всех судебных заседаний, мы уверены: врачи в тот вечер решили, что спасать Наташу не будут. Зачем им расписываться в собственных ошибках, тем более таких непростительных? Вместо этого озвучили новый, четвёртый по счёту диагноз: брюшной тиф! Мышь дома в воду упала, Наташа попила воды, заразилась. Сказали не ходить к ней, а то мы тоже заразимся…».
«Кто решил доводить до комы?»
«4-го января сестра уже почти не могла дышать. Мы с Юрой пытались посадить её на кровати, но она чуть не кричала от боли, живот уже вздувался. Температура в 39 градусов так и держалась, а ей вливали глюкозу капельницами. Потом показали 5 бутылок ципрофлоксацина, типа, есть чем лечить. И ничего, что этот препарат детям ставят в домашних условиях…
Отношение персонала убивало. Теперь понятно, что её правда никто не собирался спасать. Наташа просила купить ей средства гигиены, потому что медсестра прямо говорила: ей «уже ничего не положено». Санитарка всучила ей пластмассовое ведро, чтобы сестра по ночам судном не гремела. Их бесило, что она беспокоила персонал.
Начмеда Татьяну П. на суде несколько раз спросили: кто решил доводить Наташу до комы? Она каждый раз отвечала, что это коллегиальное решение. А почему тогда в истории болезни одинаковые записи о том, как всё хорошо и стабильно? При том, что Наташа уже не ела и почти не пила, не могла лежать на правом боку.
Один из врачей предполагал новую причину болезни: Наташа употребляла алкоголь. Но нет, это невозможно, она год «сидела» на гормонах, хотела ребёнка. — А может, она у вас химией из пакетика дышала? Вот весь уровень этих медиков…».
«Она была замечательная»
«5-го января дочери снова делали МРТ. Сказать, что мы были на нервах — ничего не сказать. Показала снимки МРТ соседке-акушерке, та сразу куда-то позвонила. Оказалось, разговаривала с главным внештатным гинекологом области.
Утром 7 января тут была вереница врачей и множество упаковок с препаратами. Гематолог, инфекционист, гинеколог, начмед областной больницы. Чуть ли не с боем забрали её в областную. Там врачи делали всё, что могли! За несколько часов было всё — диагностика, операция, новые анализы. Врачи так и сказали: отдали бы им Наташу на сутки раньше — успели бы спасти! Просто в тот вечер сепсис уже дошёл до мозга…
Когда Наташу отпевали, люди толпились на улице. Мест в храме не хватило. Она была замечательная, добрая, дружелюбная, все её любили. Они с Юрой очень хотели ребёнка…
«Патологоанатом был в шоке»
«Вскрытие делали в областной больнице. Врач-патологоанатом, мужик, 60 лет, был в шоке. Он такого издевательства над человеком ещё никогда не видел. Вскрыл Наташу — ни одного гнойника не нашёл. Говорит, чтобы не выявить этот перитонит, нужно быть дебилом.
Но поскольку сестра попала в морг областной больницы, мы решили бороться, узнать, что на самом деле произошло. Добились проведения судмедэкспертизы в Санкт-Петербурге. Она и пролила свет на это дело.
Наташу оперировала Ольга К., ассистировала ей Елена Р. Обе, судя по допросам и материалам суда, самоучки. Ольга К. — это и была лечащий врач сестры, которая неделю не появлялась в больнице, оставляя её на дежурных. У неё не было (может, и сейчас нет) документов, подтверждающих умение работать с лапароскопом (эндоскопическим аппаратом, позволяющим делать операции без надрезов — Ред.). Только сертификаты акушера-гинеколога. Но ей почему-то доверили оперировать мою сестру. При включении аппарата образуется электрическая дуга, идёт высокая температура, горячий пар.
Экспертиза однозначно показала: Наташе прожгли мочеточник, и вся жидкость неделями копилась в брюшной полости. Вот почему она почти не ходила в туалет. А врачи этого не поняли. Они, вроде, делали подсчёты, и должны были заметить, что жидкости почти не выходит. Может, решили сделать вид, что не заметили…
Потом её день за днём водили на УЗИ и МРТ, меняли диагнозы от генетического заболевания, поразившего все органы, до падения лейкоцитов «без причины». Подбирали антибиотики, потом прописывали другие, часть мы покупали с мамой и Юрой. Результата не было. Наташу не спасли. Не захотели».
«Ни слова соболезнования»
«2,5 года мы бились как на войне. Хотели привлечь к ответственности Ольгу К, оперировавшую Наташу. Та была абсолютно уверена в своей невиновности, несмотря на экспертизы, повторяла, что операция прошла без проблем. Вела себя так нагло, даже судья мягче задавал вопросы, чем она на них отвечала. Ни слова соболезнования, ни единого извинения. Сокрушались только врачи из областной больницы — единственные, кто пытался спасти дочку.
Могли привлечь и Галину Х, заведующую гинекологическим отделением. Это было возможно после очередной экспертизы, но вышло как вышло.
Мы даже не могли подумать, что врачи могут так подходить к своему делу, к призванию, отказываться лечить человека, врать родственникам, водить всех за нос. Мы им верили до последнего. Больница в 7 этажей, там сотни людей в белых халатах — что же они делали все эти 11 дней?..».
P.S. Ольга К. избежала ответственности. По словам юриста, представлявшей интересы семьи Наташи, сторона ответчика всеми способами затягивала расследование и ход судебных разбирательств. В итоге сроки давности по преступлению вышли. Врач согласилась на закрытие дела — наши законы дают ей такое право. При этом уголовное преследование прекратили не по реабилитирующим основаниям. А значит, фактически будет считаться, что Ольга К. признала свою вину.
