Мы привыкли задавать юристам насущные вопросы: как оформить нужную бумагу, на что обратить внимание в договоре. И мало кто близко знаком с их работой и с ними самими.
Почему адвокаты берутся защищать рецидивистов и головорезов? Чем их работа похожа на следствие? Об этом «АиФ» рассказал адвокат Илья Добрынкин.
Возможна «побочка»
– Илья, как вы попали в адвокатуру? Это не та профессия, которую выбирают в детстве.
– Мама — работник прокуратуры, тётя — федеральный судья, дядя — милиционер. Определённое влияние было с малых лет. Я начал с «простых» должностей в прокуратуре, выезжал на места преступлений. Потом дорос до следователя. А в 2012 году понял, что изжил себя в этом. Я решил заняться противоположной, адвокатской работой. И она до сих пор мне очень нравится.
– Так уж и противоположной?
– Не совсем. Адвокатская работа, как и следствие, — это творчество. Настоящий адвокат мыслит нестандартно, что даёт подчас 50% успеха. Законы в России постоянно меняются, дополняются. Приходится на одни и те же вещи смотреть под разными углами.
– К чему готовиться человеку, который решил стать адвокатом?
– К пристальному вниманию сотрудников спецслужб. Когда ты берёшься за защиту «серьёзного» человека, могут прослушивать телефон, разговоры, следить, контролировать. Ещё нужно понимать, что придётся делить своё время. Ты не будешь на 100% принадлежать семье и даже себе.
– В чём суть вашей профессии?
– Адвоката берут как профессионала, который решает проблемы. Любой человек может залезть в интернет, решить, что он сам теперь разбирается в юридических вопросах. Но тут как с самолечением: начитался интернета, думает, что уже не хуже врача всё понимает. Идёт в аптеку, берёт лекарство, сам себя лечит. Это может привести к неожиданным побочным эффектам. Так и в гражданских делах можно самому себя защищать, но возможна «побочка»: не зная всех нюансов, дело легко проиграть на элементарных вопросах.
– Вы одиночка или командный игрок?
– Мне нравится работа в Кировской коллегии адвокатов. Каким бы грамотным спецом ты ни был, порой нужна помощь коллег: одному не объять необъятное. Тем более, у нас непростая служба. Рабочий день и неделя не нормированы.
За годы адвокатуры у меня сложились особые отношения с постоянными доверителями. Я беру ответственность за чужую судьбу, для них можно и нужно работать в любое время.
– Раз доверители постоянные, значит, они регулярно сталкиваются с трудностями?
– В нашей культуре нет такого внимания к профессии юриста.
– Даже если адвокат — не главный по сюжету зарубежного фильма, его работа показана в деталях. А у нас такой фильм, пожалуй, один — это «Мимино» Георгия Данелия. Вот там тема отлично раскрыта, самые серьёзные вещи показаны шутя.
В России вообще странные представления о работе адвоката. Вроде, это человек, который должен «отмазать» нарушителя закона. Нет! Адвокат — эксперт, который поможет обвиняемому не заблудиться в юридических тонкостях. Да, его задача — минимизировать наказание или сделать так, чтобы его вовсе не было, но не более того.
– В чём ваша профессиональная «фишка»?
Просто нет выбора
– Работа в органах оставляет свой отпечаток?
– Безусловно. У меня твёрдое убеждение: не возьмусь защищать педофилов, насильников, намеренных убийц. Я видел много преступлений против детей, у меня самого сын. Так что не соглашусь ни за какие деньги.
– До сих пор не приходилось переступать через себя?
– К счастью, я не состою в графике адвокатских дежурств. Отказался. При графике всегда будет работа, но порой придётся наступать себе на горло, защищая тех, кому не хочешь помогать. Бывает, что адвокатов назначает государство. А раз адвокат давал присягу, он обязан защищать доверителя на все 100%. Любого нарушителя закона. У него просто нет выбора.
– За работу «от государства» адвокаты хорошо получают?
– Суммы солидные. Я вообще удивляюсь разговорам о форме правления в нашей стране: вот, мол, государство на всех наплевало, беспредел кругом… Поверьте, у нас правовое государство. Если посчитать, сколько Россия тратит на защиту собственных граждан в судах… К слову, не во всех странах мира вообще есть следствие. А у нас сначала нужно доказать вину человека. Не всё так просто.
– Другая сторона медали — бюрократия. Бесконечные бумажки, справки, препоны, инстанции…
– У палки два конца. И из двух зол приходится выбирать наименьшее. Закон ведь нельзя написать под каждый конкретный случай. Закон есть — и всё. А что касается проволочек и излишних обязательств — поймите, если их не будет, найдутся люди, которые будут этим пользоваться. И закон всегда будет отставать от человеческой хитрости.
Приговор показался сказкой
– Блиц. Короткие вопросы и ответы. Максимальная сумма иска, с которой вы работали?
– 120 млн рублей. Деньги хотели отобрать через захват предприятия.
– Самый жёсткий приговор вашему клиенту?
– 11 лет колонии. Преступление было серьёзное, светило до 25 лет. Поэтому приговор доверителю показался сказкой.
– Самое необычное дело?
– Из последнего — женщина, обвиняемая в сбыте поддельных купюр. Причём он сама не знала, что это фальшивки. Следствие тянулось два года, сейчас — суды.
– А самое смешное?
– Тоже из недавнего. Парень так перепил, что полез к другу в квартиру. Решил напугать и посмеяться, но перепутал адреса. Нашёл доску, вошёл, ударил человека на диване. А там не его друг, ещё и не один, а с девушкой. Парень испугался, побежал, упал, потерял кофту и куртку, выронил телефон, схватил чужой гаджет…
– Каким видите своё будущее?
– Пенсию? Не знаю. Нужно либо закрыть все вопросы и проблемы своих доверителей, либо передать их в надёжные руки. Так что пока не загадываю.
