В «Театре на Спасской» поставили пьесу о подростках

Пьеса Ирины Васьковской и Дарьи Уткиной «Бог ездит на велосипеде» с 2016 года была поставлена по крайней мере шесть раз. Описания спектаклей на сайтах разбросанных по стране театров подозрительно похожи друг на друга – как отражения во множестве зеркал. Если не «подростковый апокалипсис» или «подростковый trouble», то, по крайней мере, спектакль о «сложном возрасте», о взаимоотношениях уставших отцов и детей с клиповым мышлением. Возможности для режиссёрской интерпретации пьесы огромны: можно разбираться в пресловутой подростковой психологии, можно пытаться примирить «отщепенцев» с миром, можно устроить шумную тусовку или – почему бы нет? – удариться в религиозные размышления.

10 июня «Бог ездит на велосипеде» (12+) впервые прошёл на сцене «Театра на Спасской». Спектакль про/для подростков, которых так сложно удержать от селфи на крыше небоскрёба? Он пришёл в репертуар как одна из доработанных читок «Избранного». Лаборатория состоялась осенью 2021 – с тех пор эта пьеса резко сменила звучание.

Диалог героев между собой и со зрителем ведётся на нескольких языках, как будто нарочно, подчёркнуто разделённых. Прежде всего, этот спектакль – хороший стендап длиной в полтора часа. Шутки вроде «У вас петтинг? – У нас беседдинг», «У меня же не проказа, мне просто 14 лет», «И что нам делать? – не знаю, купи ему второй крестик, что ли» звучат очень свежо, и их, наравне с философскими афоризмами спектакля так и тянет растащить на цитаты – что театр заботливо сделал за зрителя в промо-кампании. Но особенность языка в «Бог ездит» заключается ещё и в постоянных повторах («общительные и дружелюбные мальчики без патологий», «у меня всё окей»), и в использовании социальных ярлыков: социофоб, шизик, шлак, отличник. Эта постоянная игра словами может быть способом передать речь человека в 14 лет, когда кажется, что знание Шопенгауэра и Сартра делает тебя богом среди сверстников, – а может быть показателем того, что слова в спектакле – часть декорации.

Наравне с языком слов в спектакле используются язык музыки (композитор – Роман Цепелев) и язык движения (хореограф – Ирина Брежнева). Точные, красивые движения Наташи и открытые растерянные метания Кирилла в танце говорят о них порой намного больше, чем их диалоги. Сдержанное, интеллектуальное техно накладывает второй слой на сцену вечеринки у Светы, которая в теории должна была стать апогеем пошлости. Эти дублирующие языки в спектакле режиссёра Натальи Красильниковой создают ощущение чего-то большего, чем интерпретация конфликта поколений.

В сущности, разрыв между подростками и взрослыми в спектакле сведён к минимуму. В нём каждый – пострадавший. И Кирилл (Константин Кочнев), который вынужден жить в паутине чужих ожиданий, и Наташа (Мария Макарова), потерявшая брата – единственного близкого человека, – и мать Кирилла (Ирина Яблокова), которая сходит с ума от постоянной тревоги за сына, и его отец (Александр Трясцин), «никто» по его собственному определению, человек, 35 лет не катавшийся на карусели, и вынужденный переложить все свои надежды на сына. За весь спектакль они так ни разу и не вступают в открытое противостояние. Их проблема – в разрушении связи, «сбое коммуникации», но искать среди них правых и виноватых бессмысленно.

Кажется, что сила, которая управляет судьбами героев, кроется на другом уровне восприятия. «Бог ездит на велосипеде» Натальи Красильниковой звучит философски. Прежде всего, действие происходит в стерильно-белой обстановке больницы или хранилища музея (художник – Алина Алимова). В этом практически абстрактном пространстве существуют не только главные герои спектакля, но и такие неоднозначные персонажи, как мёртвый брат Наташи (Евгений Новосёлов), являющийся в образе Микки Мауса – своеобразный проводник в мир мёртвых для сестры, или двойник Кирилла, подменяющий его, как «зомбак-помощник» на сеансах у Психолога. Да и сам Психолог в исполнении Александра Карпова слишком похож на Затворника из «Затворника и Шестипалого»: духовный наставник, не человек и не бог, а что-то вроде всеведущего Мефистофеля, искушающего героев тайной.

Даже название спектакля – «Бог ездит на велосипеде» – звучит как философская загадка, манящая неразгадываемой тайной. Этакий Годо Беккета, перенесённый из-под дерева на тусовку.

Множество открытых и скрытых вопросов, несколько языков диалога, несколько слоёв восприятия спектакля вынуждают искать в нём новые и новые детали-намёки. Психолог требует от Кирилла понять, что скрывается в темноте в его кошмарах и чётко рубит фразу: «Война. Цунами. Эпидемия. Зомби-апокалипсис?». Света проникновенно сообщает, что «нам всем сейчас трудно, не думайте, что Кирилл один такой». Зритель даже и не заметит, как его аккуратно положат в фонды «Музея Микки Мауса» одним из экспонатов, рядом с ластиком в форме хот-дога и скретдж-картой для покорения мира, рядом с Кириллом и Наташей.

Может быть, там, в этих белых боксах с аккуратными красными цифрами, на нас снизойдёт осознание, что все мы лежим в одинаковых коробочках, – или, например, что хороший спектакль о подростках – это просто хороший спектакль. Ну, вдруг.

В Кирове ребенок попал в больницу с тяжёлыми ожогами Подробнее