Геометрия мастерства. Как резьба по дереву стала делом жизни

Вятская земля – лесной край, поэтому одним из ведущих ремёсел традиционно была работа с деревом. Мастера любили украшать резьбой прялки, ткацкие станы, пряничные доски, столы, лавки, колыбели, сундуки, лари, посуду и другие предметы быта. Промысел жив и сейчас. Кировчанка Татьяна Веприкова профессионально занимается резьбой более 30 лет. Мастер народных художественных промыслов Кировской области, лауреат и дипломант городских, областных, международных выставок и фестивалей рассказала kirov.aif.ru о детских воспоминаниях, балансе между традициями и современностью, о том, что мастерство нужно осваивать всю жизнь.

У отца под верстаком

Марина Медведева, «АиФ-Вятка»:​ Все по-разному приходят к творчеству. Какой путь был у вас?

Татьяна Веприкова: Мои родители – резчики по дереву. Мама окончила художественное училище в Москве, затем попала в Киров, где работала художником на фабрике «Идеал». Там же некоторое время работал и мой отец. В отличие от мамы профессионального художественного образования у него не было. Он – талантливый самоучка. У него получалось всё, за что он брался: он – резчик по дереву, и живописец, и график, занимался также чеканкой. Мама владела геометрической резьбой – на фабрике выпускали шкатулки с узорами, выполненными в этой технике. Папа в своей мастерской делал крупные вещи: рамы, мебель, наличники и многое другое. Поэтому я выросла в окружении резных предметов.

– Какое у вас самое раннее воспоминание?

– Наверное, я тогда ещё в детский сад ходила. Помню, что сидела у отца в мастерской под верстаком либо на фабрике у мамы в кабинете играла с заготовками. Процесс обучение резьбе был для меня естественным. Когда подросла, то мне стали поручать простую работу, уборку в мастерской. Выполняла шлифовку готовых изделий, покрывала их морилкой и воском. Мечтала, что мне когда-нибудь разрешат поработать на токарном станке. Первые образцы начала вырезать примерно в 14-летнем возрасте. Резьба по дереву требует физической силы. Ребёнок не справится, да это и травмоопасно. Сначала я повторяла работы родителей, и когда заканчивала учёбу в художественной школе, мне разрешили вырезать панно.

– Вы тоже работали на фабрике?

– Дети некоторых сотрудников фабрики трудились там летом. Мы выполняли простые работы, но через наши руки прошёл практически весь ассортимент фабрики. И это было здорово, давало важную для художника практику, насмотренность. Когда мне было 12 лет, меня взяли в экспедицию на север Кировской области. И это тоже был прекрасный опыт. Я помогала фотографировать и описывать предметы крестьянского быта в музеях. Став старше, я начала работать на фабрике художником и исполнителем (было у нас такое деление). За несколько лет работы на предприятии я научилась точить инструмент, выполнять резьбу качественно и быстро. В дальнейшем мне это очень пригодилось. Фабрика тогда, к сожалению, переживала не лучшие свои годы. В скором времени она практически перестала существовать. Я решила поступить в художественное училище, а после – в институт культуры.

Трудности на пути мастерства

– То есть мастерство вы нарабатывали годами?

– Да, в результате знания я получила глубокие и разнообразные. Главное, мне это было очень интересно. На фабрике меня научили, как следует точить инструмент. Сейчас я отлично вижу, когда изделие сделано неаккуратно, плохо подготовленным инструментом. В этом случае на дереве остаётся след, срез не блестит. Самый простой инструмент я могу заточить сама, а вот с полукруглыми стамесками сложнее. Для работы с ними нужен станок и опытный мастер, который должен хотя бы немного уметь резать по дереву. Один мой знакомый делал стамески и затачивал их на свой лад. Но для творчества они были неудобны. Я показала ему некоторые приёмы резьбы, после чего он не только увлекся ей сам, но и понял, как правильно нужно затачивать инструмент. У меня осталось много инструментов от отца. Родственники нескольких ушедших мастеров передали мне инструмент «по наследству». Я использую его в своей работе, тщательно за ним слежу. Если инструмент лежит без дела, то он тупится, ржавеет.

Почва под ногами

– Меняется ли набор изделий, которые вы изготавливаете?

– На фабрике мы вырезали шкатулки, кухонные наборы, ложки, хлебницы, сундучки, лари. Много всего было. Когда фабрика закрылась, то возникла проблема исходного материала. Например, я не столяр и не умею изготавливать шкатулки. Сейчас, конечно, их можно отыскать, но качественные найти непросто. Год или два я не занималась резьбой на шкатулках, так как они просто закончились. И тогда я вспомнила про пряничные доски. Их в своё время делали ещё мои родители. Теперь я просто покупаю липовую доску, пилю её на нужный размер и вырезаю пряничные доски. А из остатков я делаю интерьерную игрушку – например, котиков в лубочном стиле. В институте я писала диплом по классификации прялок. А с недавних пор стала делать их на заказ. Сейчас возрождается такой промысел, как прядение, поэтому мастерицам нужен этот предмет рукоделия. Я люблю делать что-то, чем будут пользоваться. В народных промыслах самое главное – это именно утилитарность, а уже затем декоративность. Наши предки делали вещи, чтобы ими пользоваться. И к декору относились рачительно – например, с нерабочей стороны прялки или сундука узоров, как правило, не было. Обилие декора появилось с развитием рынка и ростом спроса, ведь покупатель возьмёт прежде всего вещь, которая крепче, практичнее и красивее.

– Как вы решаете проблему баланса между традицией и современностью?

– Сейчас люди чаще обращаются к своим корням, стремятся изучать традиции, иногда
интуитивно. Всем нужна почва под ногами, а традиции её дают. Кто-то идёт в фольклорные ансамбли, другие выбирают какой-либо промысел, ищут занятие по душе.
Для меня очень важно соблюсти каноны, но при этом я понимаю, что время идёт и всё меняется. Сейчас я занимаюсь резьбой пряничных досок – это очень традиционный предмет. Но рисунки пряников отражали реалии жизни. Например, пароходы, которые были очень популярны в начале прошлого века, были частым сюжетом пряничных досок.

Я как-то делала доску по известной детской композиции «Синий трактор». Традиционные мотивы всё равно будут жить даже в современных изделиях. И наоборот – нынешние сюжеты когда-нибудь станут традицией.

– Промысел живёт, когда его продолжают. У вас есть ученики?

– Всё не так просто. Когда я преподавала в УПК резьбу, многие ученики не были замотивированы на обучение резьбе, они не понимали, как им это пригодится в будущем. Были, правда, и ребята, которые действительно занимались с интересом. И все они – как раз из семей, где родители причастны к народным промыслам. Я им объясняла, что даже если они не будут профессионально заниматься резьбой по дереву, то легко смогут отличить работу, которая сделана руками, от изготовленной на ЧПУ. Осваивать мастерство долго, на это нужно время. Нужно владеть рисунком – хороший резчик должен быть образованным в художественном плане и развивать свои навыки, получать художественное образование.

Мы делаем зарисовки в экспедициях, музеях. Благодаря этой работе художник или мастер приобретает необходимый опыт. А люди порой считают, что достаточно научиться вырезать треугольник – и они уже всё умеют. Композицию, орнаменты либо заимствуют, либо делают очень посредственно. Неискушённые покупатели берут и такое, так как стоят такие изделия дёшево. Это, к сожалению, уводит от понимания подлинного мастерства. Пока самый надёжный ученик, который владеет мастерством, хоть и не пошёл по моим стопам, у меня есть – это мой сын Андрей. Он с детства наблюдал за работой бабушки, дедушки, моей. Прошёл стадию подмастерья. Когда сын приезжает к нам, в мастерской делает всё, что ему интересно: пилит, строгает, сверлит. Помогает мне в творческих задумках. Ему это очень нравится, он увлечён деревообработкой. Возможно, когда-нибудь и придёт к нашему семейному промыслу. Отличная база у него уже есть.

Больше, чем игрушки. Как найти баланс между традицией и современностью Подробнее