В годы войны в тылу все работали не только за себя, но и за тех, кто находился на полях сражений. Многие милиционеры ушли на фронт, поэтому бороться с поднявшим голову криминалом приходилось тем, кто остался. Зачастую это были молодые и ещё неопытные сотрудники. О том, как работала в те трудные годы милиция в Кировской области сайту kirov.aif.ru рассказал доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории и политических наук ВятГУ Андрей Машковцев.
Реорганизация и руководители
Война застала органы внутренних дел в период масштабной реорганизации. 3 февраля 1941 года было принято решение о разделении Народного комиссариата внутренних дел СССР на два самостоятельных ведомства – НКВД и НКГБ. Первое возглавил Лаврентий Берия, второе – Всеволод Меркулов. Региональные структуры реорганизовали по тому же принципу. Но это была временная мера. Когда началась война, то власти решили, что будет логичнее вернуть всё на круги своя, и 20 июля два этих наркомата объединили снова.
Первым главой регионального Управления НКВД по Кировской области был Семён Шустин, ранее являвшийся наркомом госбезопасности Латвийской ССР. За время войны сменилось несколько начальников регионального управления внутренних дел. Самым известным из них был Евгений Питовранов. Этот человек впоследствии сделал головокружительную карьеру в органах госбезопасности. После окончания Великой Отечественной войны он возглавил Министерство госбезопасности Узбекской ССР, а затем был переведён на работу в Москву. В 1950 году он дослужился до заместителя главы Министерства госбезопасности СССР. Правда, на этот период пришлась очередная чистка, и его арестовали. Виновным он себя не признал, в итоге дело развалилось и его восстановили на прежней работе. Впоследствии он работал в контрразведке, был одним из создателей и руководителей Высшей школы КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского. Евгений Петрович прожил довольно долгую жизнь, консультировал Юрия Андропова, когда тот руководил Комитетом госбезопасности.
Региональное Управление внутренних дел в годы войны включало в себя несколько отделов: отдел уголовного розыска, отдел наружной службы, отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС), ГАИ, отдел трудовых колоний и тюрем и так далее.
Герои на фронте и в тылу
После начала войны многие кировские милиционеры ушли на фронт. Так, в августе 1941 года в РККА отправились 93 сотрудника. В общей сложности за всё время Великой Отечественной войны на фронт ушли 2492 милиционера из Кировской области. Они участвовали во всех ключевых сражениях, в частности, в обороне Ленинграда. Одним из защитников города на Неве был оперуполномоченный Арбажского отдела милиции Алексей Багин. Он воевал на Карельском перешейке, где наступали финские части. За проявленный героизм Алексей Матвеевич получил несколько орденов и медалей.
Много кировских сотрудников милиции участвовали в обороне Москвы. К примеру, Иван Кладов был артиллеристом. Осенью 1941 года он воевал на одном из наиболее опасных участков фронта – Наро-Фоминском укрепрайоне. В одном из сражений в октябре 1941 года расчёт Кладова подбил два немецких танка, но был поражён ответным выстрелом. Сослуживцы Кладова погибли, он сам остался жив, но получил тяжёлое ранение. Его комиссовали, и он вернулся домой в Бисеровский район (ныне – Афанасьевский), чтобы продолжить службу в милиции. Иван Кладов был уверен, что с врагом он больше никогда не встретится, но судьба приготовила ему неприятный сюрприз. На территории его родного района в феврале 1944 года высадилась группа диверсантов, в состав которой входили завербованные немцами советские военнопленные. Кладов участвовал в обезвреживании этой группы.
Милиционеры из Кировской области также участвовали в боях в Сталинграде. Например, Андрей Самарцев был бойцом 87-й стрелковой дивизии. Он пережил самую страшную бомбардировку города, которая была 23 августа 1942 года. По разным подсчётам, во время варварских авиаударов погибли до 60 тысяс жителей Сталинграда. В дальнейшем Самарцев участвовал в жестоких уличных боях в промышленной зоне города.
На фронт ушли опытные специалисты, у которых за плечами были годы службы. Их отсутствие в регионе отразилось на качестве личного состава.
«На их место приходили новые сотрудники, но чаще это были люди молодые, неопытные, необученные. И на первых порах это сказывалось на результативности работы милиции, – рассказал Андрей Машковцев. – При этом криминогенная ситуация резко обострилась. Причин было несколько. Во-первых, общее ухудшение социально-экономической ситуации. Во-вторых, дефицит опытных сотрудников. В-третьих, милиционеры не только выполняли свои прямые функции, но и занимались тем, что в их обязанности не входило. Например, контроль за светомаскировкой. Это отвлекало их от выполнения своих прямых обязанностей. Ещё одна причина обострения криминогенной ситуации – это доступность оружия. Если посмотреть довоенную статистику, то преступления с использованием огнестрельного оружия совершались довольно редко, так как добыть пистолет, например, было сложно. А в годы войны страна была буквально наводнена оружием».
Киров, кроме всего прочего, был одним из центров эвакуации. Сюда приехало много людей. Помимо беженцев, спасавшихся от войны, проникали и люди с криминальным прошлым. В результате уже в конце 1941 года основные показатели преступности пошли вверх, особенно заметен был рост числа имущественных преступлений: краж и грабежей. В 1942 году этот вид преступлений вырос на 29 % в сравнении с 1941 годом. Стало больше хищений. Особенно на железнодорожном транспорте.
Не пожалели ребёнка
Но особую тревогу у местной милиции вызывал рост организованной преступности. Одну из самых опасных банд возглавляла женщина – Анастасия Блинова. В преступную группу входили члены её семьи, происходившей из Верхошижемского района. В Киров семья переехала накануне войны, купив дом на улице Слободской. Дом Блиновых стал воровской «малиной». Банда, в которую входили родственники и их знакомые, совершила более 40 краж, разбойных нападений и даже убийств. В частности, летом 1942 года они приютили у себя семью Фетищевых, которая приехала из блокадного Ленинграда. Эти люди вырвались из ада, думая, что всё страшное уже закончилось. Но они ошиблись, так как хозяева дома позарились на их вещи.
«Уровень жизни в Ленинграде был значительно выше, чем в Кирове, поэтому у Фетищевых было немало дорогих вещей. Чтобы завладеть имуществом квартирантов, Блиновы пошли на ужасное преступление – зарезали всю семью. Не пожалели даже 12-летнюю девочку. Вещи забрали, а тела закопали в подвале своего дома, – рассказал Андрей Машковцев. – Банду Блиновой обезвредили уже в послевоенный период. Её, а также ещё трёх её родственников, которые были наиболее активными пособниками, расстреляли. Остальных членов банды приговорили к срокам от 8 до 15 лет лишения свободы».
Но были и люди пострашнее Блиновых. В некоторые банды входили уклонисты, сбежавшие из частей ещё до отправки на фронт, а также дезертиры, бежавшие с полей сражений с оружием в руках. У последних к тому же был боевой опыт. Вернувшись домой, одни жили у родных, другие занимались бандитизмом. Особенно неблагоприятная ситуация сложилась в юго-западных районах Кировской области (Кикнурский, Тужинский, Санчурский). Ловить преступников было сложно, так как районы лесистые. Если возникала угроза разоблачения, то бандиты часто перебирались в соседние регионы (Горьковская область и Марийская АССР). Только на этих территориях во время различных спецопераций нашли 25 землянок, где скрывались дезертиры и уклонисты.
«Объединяясь в банды, эти люди терроризировали население. Наверное, самая крупная ОПГ, состоявшая из дезертиров и уклонистов, располагалась на территории Санчурского района. Центром её была деревушка Витьюм. Руководил преступниками местный житель по фамилии Пахмутов. Бандиты совершили больше 50 краж, вооруженных ограблений, убийств, – говорит Андрей Машковцев. – Наверное, самым известным эпизодом их криминальной деятельности стало нападение на Килемарский райвоенкомат в Марийской АССР. Бандиты планировали пополнить свой запас оружия и боеприпасов. Захватить оружейную комнату они не смогли, так как сотрудникам военкомата удалось отбиться».
Криминальная активность дезертиров вызывала серьёзное беспокойство и в Москве, и у региональных властей. Уже в конце 1941 года Главное управление милиции НКВД разослало в региональные отделения директивы с требованием активизировать борьбу с дезертирством. К этой работе привлекали не только милиционеров (их, как мы помним, не хватало), но и местных жителей. Помогали в борьбе с преступниками охотники, лесники и так далее. Все, кто хорошо знал местность. Кроме того, из областного центра отправляли опергруппы, которые вместе с участковыми проводили операции по прочёсыванию лесных массивов. Иногда это заканчивалось боестолкновениями.
Так, 10 марта 1942 года в Оричевском районе прошла операция по задержанию двух бойцов 131-й запасной дивизии, дислоцированной в Кирове. Они не только самовольно покинули часть, но и прихватили с собой оружие. Поскольку дезертиры оказали вооруженное сопротивление, то одного из беглецов убили, второго схватили живым. В Санчурском районе два дезертира открыли огонь по милиции и были убиты ответным огнём.
Потери несли и милиционеры. В схватках с бандитами и дезертирами погибли несколько человек. Например, 3 декабря 1941 года при задержании группы дезертиров погиб оперуполномоченный Кырчанского райотдела милиции П. И. Иванцов, а в августе 1942 года – уполномоченный Котельничского райотдела милиции Г. П. Паюсов.
Бороться с бандитами было тяжело, людей не хватало. Но в годы войны милиционеры старались сдерживать криминальную волну, выявляли и уничтожали организованные преступные группы.