Есть такие профессии, где без призвания – никак. Ни денег они больших не сулят, ни должностей – одни хлопоты.
Но если уж человек однажды прикипел к своему делу, то не променяет его ни на какое другое. Так и случилось с Олесей Коршуновой, и уже 15 лет эта хрупкая женщина разбирается в чужих семейных проблемах, чтобы не страдали дети.
Подопечные Олеси – это 36 семей, в которых воспитывается 27 несовершеннолетних. Она всегда на связи, а раз в две недели, иногда и чаще, заходит в гости. Приглашение для этого не требуется.
«Могу заглянуть буквально на пару минут: оценить обстановку, проверить, есть ли чем детей накормить, трезвые ли родители, как одеты ребятишки. Глаз у меня намётан – с порога определю, если что не так», - говорит Коршунова.
Обитатели трущоб
Во дворе дома на Казанской, который, вероятно, лето сто назад был вполне приличным купеческим особняком, нас встречает молодая женщина с двумя девочками 2-3 лет.
Валерия гостеприимно приглашает в дом. Она и её мама обитают здесь с рождения: одной 25 лет, другой – 55. Оказавшись внутри, понимаю: живи я здесь, наверное, запила бы. С горя. Психика не всякого нормального человека способна вынести вид потолков с обвалившейся штукатуркой, закопчённой печи с вывалившимися кирпичами, комнаты с ободранными стенами, некогда служившей ванной, оголённых проводов, ушедших в сторону лестниц и разбросанных повсюду гор тряпья, посуды, каких-то коробок, бутылок. Возникает ощущение, что ты – посреди помойки. И уж точно не в XXI веке. Из крана постоянно льётся вода. На мой вопрос, почему, Валерия отвечает: если выключить, можно больше и не дождаться.
В комнате, где обитает семья из 5 человек, включая больную бабушку, которая почти уже не подымается с кровати, чуть почище. Но слово «порядок» жильцам «квартиры», похоже, не знакомо.
Дом обещали расселить в следующем году. Понятно, что какие-то глобальные ремонтные работы в преддверии этого никто проводить не станет, но мусор-то могли бы и прибрать – всё-таки дети растут посреди этого «добра». Только кому оно надо? Да это и не главное, пожалуй: куда важнее, чтобы взрослые не ударились в загул и не позабыли о своих отпрысках совсем. Чтобы устроились на работу, детей оформили в детский сад, а за теми, кто постарше, организовали присмотр. Потому что у них свои соблазны – алкоголь, «спайсы», адреналин в крови, который куда-то надо выплёскивать.
По словам Валерии, в поле зрения полиции их семейство попало случайно: внезапно нагрянули проверяющие, а дома – не прибрано.
«Поступил сигнал из поликлиники, - поясняет Олеся Коршунова, - что мама не выполняет предписания врача. Семья находилась в сложном материальном положении: муж работал по ночам, жена ему помогала, дети оставались на попечении тяжело больной бабушки. Бывало, выпивали – от нервов. Я к ним чуть ли не каждый день забегала – проверить, что да как. Сейчас ситуация налаживается, но всё равно их надо периодически контролировать, оказывать помощь, например, с тем же устройством в детский сад, в общем, направлять, иначе в любой момент они могут потерять ориентиры в жизни».
Моя хата с краю
По её словам, обычно неблагополучные семьи выявляют через социальных педагогов, участковых, сотрудников органов опеки и попечительства. Обычные кировчане звонят редко. Тем, что происходит рядом с ними, почти никто не интересуется, хотя существуют у нас и телефоны доверия, и просто возможность позвонить в полицию, чтобы анонимно рассказать о том, что в семье по соседству творится что-то неладное.
Следующих своих подопечных Олеся Коршунова как раз и «вычислила» через школу. Один из парней вдруг стал хуже учиться, пропускать занятия, не пытался исправить оценки. Выяснилось: мама не работает, занимается двумя младшими детьми. На беседы в школу женщина являлась через раз, но на учёт в ПДН Светлану поставили после того, как в полицию поступило заявление: по подоконнику второго этажа разгуливает маленький ребёнок. Выяснилось, что мать в тот момент была пьяна.
Наш визит застал женщину врасплох: её основательно колотит с похмелья. Дети бегают с бутылочками, заполненными то ли молоком, то ли молочной смесью, хотя по возрасту такая еда уже не для них. В квартире относительно чисто, на кухне сделан ремонт, но дом старый, и тоже готовится под расселение.
«Иногда Света выпивает, но в длительные запои не уходит – стараюсь её контролировать, звоню практически каждый день. Если не отвечает, значит, либо уехала в деревню, где связь плохая, либо уже подшофе. Я её честно предупредила: будет пить – отберём детей, однажды уже забирали сына на сутки в приют. Мне кажется, что материнский инстинкт у неё пока не потерян и ситуацию она воспринимает адекватно», - считает Олеся.
Отвести беду
Олесе доводилось видеть разное. Квартиру, где на шестерых малышей не было ни одного спального места, где гуляла пьяная компания, а мать ребятишек, младшему из которых едва исполнилось полгода, вообще не понимала, что происходит. В таких ситуациях до беды не далеко, и цель Олеси – её не допустить. Бывает, она участвует в совместных рейдах с участковыми или приезжает в сопровождении патрульных, но чаще ходит по квартирам одна. А там встречаются и пьяные, и буйные граждане. Неужели не страшно?
«Выручает знание человеческой психологии: поговорить, выслушать, успокоить. Обычно с семьями у нас доверительные отношения: люди понимают, что я работаю не во вред им и, если составляю административный протокол, значит, на то есть основания».
А наш совместный с Олесей рейд закончился тем, что в одной из квартир дома, тоже предназначенного под расселение, обнаружился 5-летний Руслан, мама которого вроде как была на работе. В таких случаях сотрудник полиции не имеет права оставить ребёнка без присмотра и, доверчиво взяв «тётю» в форме за руку, мальчик отправился в отдел. Кто знает, чем могла бы закончиться эта история?
Смотрите также:
- В ответе за себя. Женщина-следователь о своих буднях и издержках профессии →
- «Опять тебе больше всех надо!». Многодетная мама о чувстве справедливости →
- «Все ждут, когда придут за ними». Кто и почему попадает в Дом ребёнка →